В этой драме выражение «Парень как Джэйк» может содержать в себе несколько разных оттенков. Во-первых, речь идёт об игривом четырехлетнем парне по имени Джэйк, который уже в столь юном возрасте отмечен недюжинными интеллектуальными способностями. С другой стороны, это такой тонкий способ избежать прямого сообщения того факта, что Джэйк может воспитываться как транс. Другими словами, Джэйк - ребенок, предпочитающий переодеваться в принцесс, играть в куклы, а не в солдатиков, и т. п. Родители, в свою очередь, не знают, что с этим делать, спорят и пускают перверсию на самотёк. История вполне себе ощущается наполненной психологизмом, да и развитие событий вполне могло быть разным, но, увы, действие «Парня как Джэйк» происходит в США 2018-го, где политкорректность бьет немыслимые рекорды, а острые темы вянут в открытых и либеральных точках зрения. Попытки примириться с непримиримым в «Парне как Джэйк» поданы слащаво и, я бы даже сказал, способны вызвать отвращение, не говоря уже о несогласии с действиями протагонистов в вопросах воспитания. Довершают негативный образ и общие сценарные проблемы.

Семейная драма во многом похожа на какой-то странный сеанс психотерапии. Возможно, на эти мысли меня навел тот факт, что Джим Парсонс играет психотерапевта, а разговорный формат фильма часто отвлекается на праздные размышления и извилистые подсюжеты. И в этом главная проблема реализации «Парня» - сценарий просто не знает, что ему делать. Очевидно, что создатели хотели внести конфронтацию в сюжет. Иными словами, американские элитные школы ищут разнообразие среди учащихся, и хитрые родители вполне могут использовать особенности характера Джэйка, чтобы того приняли в школу. Муж против подобного подхода и, судя по всему, далее должно было следовать жонглирование аргументами в дилеммах самовыражения детей, принятия отпрысков такими, какие они есть, проводя при этом параллели с детством родителей. Однако этого никогда не происходит. Во-первых, мать семейства - просто стереотип, делающая всё возможное, чтобы улыбнуться. Героиня интереснее, когда муж ломает её самообладание, заставляя супругу высказывать гендерные предубеждения. Но этому посвящена здесь лишь одна сцена. Во-вторых, по мере того, как фильм продолжается, повествование лишь сжимается, а странный монтаж во время семейных ссор стремится создать напряженную атмосферу, вместо того, чтобы позволить актерам выложиться по полной программе.

Кстати, об актерах. Вероятно, роль Джэйка была трудной для ребенка, исполнившего эту роль. Его часто снимают со спины, да и вообще слышно его больше, чем видно. Иными словами, актер присутствует, а персонаж отсутствует, что нарушает баланс. Почему бы тогда вообще не показывать Джэйка, сделав из него интригу и предмет разговоров, позволяя фантазии усугубить образы и ситуацию? Думаю, это тот случай, где недосказанность была бы к месту. В Парсонсе же вновь просматривается Шелдон, Октавия Спенсер в очередной раз не получает достаточно экранного времени, и, кажется, сценаристы просто не знали, что им следует делать с Приянкой Чопрой, ограничившейся лишь эпизодом.

Как и большинство родителей, экранная пара считает, что их ребенок особенный. Разумно, что если речь идёт о столь щепетильной теме, то героев следует вытащить из зоны комфорта, пробудить невысказанные ранее обиды и, наконец, представить две точки зрения (консервативную и либеральную) с разными выводами с каждой из них, позволяя зрителю спорить о достоинствах и недостатках каждого метода гендерного воспитания. Но этого в «Парне как Джэйк», увы, нет. Зато есть агрессия, поверхностное изложение, а также вещи, которые традиционно настроенным зрителям придутся не по душе. А уж если идея создателей заключалась в том, чтобы показать, как современный мир отошел от худших проявлений прошлых поколений, то и здесь это реализовано в кричащей, сопливой и затянутой манере. Джэйк заслуживает лучших кино-родителей.