Бракованная деталь истории
------
Хочу в Америку,
Хочу в Америку
А если я уже чего-нибудь хочу,
Так вы поверьте мне,
Так вы поверьте мне,
Я брошу все и улечу-лечу-лечу

Ещё одна девочка с радужной мечтой. Свалить из страны. Куда? В американскую Америку. «Я хочу жить в такой стране, где можно быть собой. Одеваться во что ты хочешь, говорить что хочешь, думать как хочешь. Где тебе ни кто не будет объяснять как жить».. На дворе 90-е. Советская эпоха на закате, старый мир трещит по швам как старый кафтан, а вот новый ещё не пошит. И атрибутика идеологии, той старой, ещё не выброшенной на свалку истории, каждым кадром. Тут Вам и «пионеры юные - головы чугунные, сами оловянные, черти окаянные», и лениниана культурными композициями барельефов, и музейная промывка мозгов до изжоги, и лозунговая плакатность кумача утомлённостью глаза. Душа Вели не принимает пищу родной земли. Истомилась, истосковалась по иному. За спиной высшее образование, какая-никакая грамотность, но обретения себя нет. Почему? Миражи застилают глаза. Разве нет?

«А я хочу свой дом, свою машину, я хочу зайти в магазин и купить ту шмотку, которая мне нужна, а не бегать за фарцовщиками. Я хочу увидеть мир своими глазами». Вот Вам цитата от Тани Зайцевой, она же «Интердевочка». Ни зеркальное ли сходство как под копирку вниманию зрителя? Миражи.

Сами то дамы, что то из себя представляют? Чем укомплектованы их головки? Единственным посылом - иметь, хочу. И всё? Одна пытается «дать дёру» введя в заблуждение АМЕРИКАНСКОЕ КОНСУЛЬСТВО - специалистка, каких поискать ещё! Кому ж она нужна? НИ ТУТ ЕЙ НЕТ МЕСТА, НИ ТУДА ЕЙ ДОРОГУ НЕ РАССТИЛАЮТ. Другая - путём замужества, а иначе говоря просто вводя человека в заблуждение, одурачивая его. Ни он нужен - положение. И тут и там ИЗНАЧАЛЬНЫЙ ПОСЫЛ, как в логике, ЛОЖЬ.

А что из ЛЖИ ПРОИЗРАСТАЕТ? Неужели что то доброе? Не уверен. И Пётр Тодоровский в 1989 году весьма убедительно это показал.

Перед нами ДИТЯ ВРЕМЕНИ. Жить при ломке исторических реалий всегда не просто. Неудивительно, жить то хочется сейчас, а никогда всё «образумится». И жить радуясь. И жить хорошо. Наверное в достатке. А что вообще ждёт её на Западе? Кто её ждёт? Если предположить, что пересечёт океан? Кому она нужна? Там что, своих таких мало? Ещё одной нищенкой на улице станет больше? Пожалуй. Проблема не в социуме. Проблема в себе самой. Пустышка. Как есть пустышка. Идеалистические посылы утопичные изначально мы наблюдаем. Здесь, в этом мире, девочка утомилась, но всё о нём знает. А вот с тем миром она знакома лишь обложечно, глянцево. Печально, что за фасадом США не видит истиной натуры. Так в чём же проблема? Проблема в голове этой особы.

Реалистичное кино вобравшее в себя и грусть, и печаль, и отчаяние, и размышление.
------
Поразительный хрусталь
------
Дух 90-ых. Наверно, культовый «Брат» Балабанова настолько въелся в душу нашему народу, поскольку ему удалось показать и передать те самые настроения того периода с предельной частностью и понятностью. Дать героя, рождённого тем временем, решающего проблемы, тем временем создаваемым. Вспомнить иную ленту, так точно передающую ощущение 90-ых, сразу трудно. Теперь же с гордостью при подобном разговоре можно будет упоминать и «Хрусталь» Дарьи Жук, которой удалось ухватить дух того времени ничуть не хуже.

В принципе, «Хрусталь» показывает и смотрит на постсоветское пространство 90-ых с такой же честностью и прямотой: вечные рынки и люди, торгующие на каждом углу, живущие в тесных комнатках, где хочется что-то изменить. Вот девушка Веля, работающая диджеем в ночном клубе, явно не хочет задерживаться в таком обиталище надолго, когда люди рядом не понимают, а так желанная свобода самовыражения вечно кем-то ограничивается и осуждается каким-нибудь язвительным замечанием про Мальвину. Потому неудивительно, что хочет Веля большего; уехать куда-то за море, в дышащую свободой Америку, где даже родители, прежде чем войти, стучатся в дверь. И место у Вели есть конкретное - Чикаго, родина горячо любимой хаус-музыки, которая здесь же, на просторах Родины, существовать может только в закрытых клубах или наушниках, скрывающих от мира вокруг. Для своей мечты Веле нужно получить визу, но сделать это, если пройти бесконечные очереди, не так уж легко: нужна справка с места работы с необходимой характеристикой. На дворе 90-ые, потому идёт Веля на рынок искать способ как обмануть посольство. В итоге целеустремлённая девушка из-за маленькой оплошности будет вынуждена отправиться из Минска вглубь провинции со звучным названием Хрустальный, где мечты о светлом и свободном будут вынуждены столкнуться с куда более суровым настоящим.

С первых же минут «Хрусталь» обволакивает своим стильным обаянием, по духу напоминая гервиговскую «Леди Бёрд». Ведь на первом месте здесь понятное и узнаваемое желание выбраться из оков привычного, где личность, мечтающая о чём-то большем, никак не может продолжать спокойно быть собой. От того, например, и возникают конфликты с мамой, непонимающей как можно с Родины уехать. Для неё, погружённую в привычное прошлое, закреплённое в музейных рамках, совершенно не ясно, чем же хороша эта ваша Америка. Продолжая очищать чакры, общий язык с Велей ей, очевидно, найти сложно. Не поймёт Велю и парень-наркоман, которому от жизни многого и не надо. В отличие от Эвелины он уверен, что изменится его существование после большой вечеринки. А если не выйдет, то что уж страшного, не сильно и хотелось. И от такого окружения неудивительно, что за заветной визой Веля будет готова отправиться в самую далёкую глубинку. Конечно, сама Веля в исполнении чудесной Алины Насибуллиной не видится образцом для подражания. Она не стесняется соврать и способна утащить из дома пару вещей, чтобы подзаработать, но при этом всём назвать её плохим человеком трудно. Личность со своими широкими мечтами сталкивается с окружающей стагнацией, где мало кто принимает тебя собой, а вокруг ничего не радует. Даже несмотря на конфликты с мамой, боль от её случайно подслушанного разговора будет тяжёлым ударом. Убежать от всего этого хочется все сильнее, но вместо побега от действительности Веля лишь только погружается в её суровость с головой.

Поразительно тонко Жук удаётся перейти от тёплого обаяния и лёгкости повествования к жестокой драме жизни, которую, без сомнений, кому-то захочется даже назвать чернухой. Однако будет это несправедливо: «Хрусталь» не сгущает натужно краски, выставляя напоказ самые плохие качества - он лишь демонстрирует узнаваемые образы людей и узнаваемую жизнь, которая вовсе не привязана к определенному временному периоду. Абстрагируясь от парадоксального обаяния 90-ых, так красиво ухваченного режиссёром, можно увидеть, что люди, существующие тогда, вполне себе могут быть найдены и сейчас. Настроения и характеры, поведение и поступки остаются те же, меняются лишь детали и декорации вокруг. От того после просмотра «Хрусталь», несмотря на всю свою лёгкость, ощущается достаточно тяжело и даже неприятно. Неунывающая весь фильм Веля продолжает оставаться такой же, кажется, всегда. Даже когда грубая реальность готова сломить Велю, полностью уничтожив её изнутри, она продолжает надеяться и жить своей целью. Но Жук, невзирая на где-то юморной настрой своей ленты, обращается со своей, несомненно, любимой героиней ещё более сурово, вполне готовясь вогнать зрителя у экрана в настоящую депрессию. Но в последнюю минуту одумывается, потому оставляет надежду на хорошее будущее, если не для Вели, то для простого паренька, который, благодаря героине, сможет решиться изменить свою судьбу. А может наладится всё и для обоих, ответа нет. Есть лишь дорога вперёд, в которой неизвестно ничего.

«Хрусталь» - большое и чуткое кино о многом. Это не просто столкновение города и провинции, конфликт поколений, столкновение мечтаний с жестокой действительностью или же обыгрываемая тема женской доли в условиях силы и её имеющих. «Хрусталь» - это кино, в общем-то, о вневременных людях определённого периода. Понятный и узнаваемый бытовой юмор совмещается с таким же, к сожалению, узнаваемым рутинным укладом и поведением, будь то драка на свадьбе, про которую за стаканчиком водки тут же забывают, или же монотонный день на заводе. Здесь личность, мечтающая о чем-то, сталкивается с людьми этого уклада в лице Степана, мечтаний у которых, кажется, нет. Есть лишь желание быть сейчас и быть сильнее. Для подобных персонажей, живущих по единственному закону силы, не сильно важно, чего хочет кто-то рядом. Потому и невеста Степана будет молчаливой, чтобы дальнейшая семейная жизнь была попроще, а сам он, так кичась своей силой, будет трусливо пытаться скрыть свою выбитую чернилами слабость. В мире, где обитает Степан, мечтание о светлом, кажется, не хочет существовать: здесь важнее глушить рыбу динамитом для праздничного стола, нежели задумываться о чём-то ещё. Потому чертовски грустно слушать слова простого милицейского, у которого за Родину, страдающую от подобных людей, очень уж болит душа. Несомненно, в этой жизни, где проще промолчать и ничего не сделать, стоя в нескольких метрах у двери, не существуют только лишь люди неприятные. Вовсе нет, наоборот. При серости бытия самые яркие, хрустальные лебеди, заметны куда сильнее. Но при всей своей красоте хрусталь, даже знаменитый белорусский, вещь очень хрупкая. И куда более очевидно, что всегда найдётся кто-то, желающий его разбить. Но вот в чём дело: хрусталь вполне может и даже должен удар этот выдержать, пускай и оставшись с очевидной трещиной внутри. А потому самое важное - продолжать двигаться вперед и следовать себе и мечте, ведь будет совершенно неправильно взять самый поразительной красоты хрусталь и убрать его с глаз долой.
------
Тут есть камео Хаски, представляете?
------
Большинство из нас обожает «Брата», но недолюбливает «Горько!» - а ведь он тоже про нас, про тот самый русский менталитет - «расеянство». Что бы там не говорил один известный видеоблогер про качество «Горько!», но Крыжовников точечно высмеивает нас самих.

В этом наш парадокс - мы любим девяностые, но почему-то не любим нулевые - а толком ничего не изменилось. Ковры мы сняли, да. И свадьбы во дворе не проводим.

«Хрусталь» в себе объединяет понимание общества, показанное в «Горько!», прикрытое занавесом девяностых, прямо как в «Брате». Но не те самые романтичные девяностые, со своими бандитскими понятиями, а настоящие.

Жук, создавая эпоху, вызывает сначала приятную ностальгию (фантомную в моем случае, потому что девяностые я не застал.) Во-первых, благодаря работе оператора и цветовика: фильм снят в масштабе 4:3, поэтому тут либо крупные, тесные планы, либо такие же тесные средние планы. Во-вторых, режиссура. В кадре постоянно кто-то бродит, словно по расписанию - люди не отошли от механичности СССР. В-третьих, переданный антураж. Все эти рынки, коммуналки и толкучка в автобусе. И казалось бы, вот оно, все родное и классное, русское. А потом тебе становится невыносимо больно. Почему? Потому что ничего не изменилось.

Поколение девяностых буквально танцует на памятниках былой эпохи - им не нужна их история. Детям плевать на события 1943-го года - им бы поскорее оказаться на улице. Мать главной героини в какой-то момент забывает все свои убеждения - и спит с наркоманом.

На контрасте с ними существует главная героиня. Она именно существует, а не живет: не понимает, кто она, что она делает и зачем. Она не Дон Кихот, с ветряными мельницами ей не приходится бороться. Ей хочется свалить отсюда куда подальше - ради какой-то американской мечты, понятно откуда взявшейся в её голове. И в этом основная проблема девяностых. Если в «Брате» у нас был идеализированный герой-мизантроп, который ненавидел свою эпоху, а следовательно, боролся с ней, то в «Хрустале» героине просто тесно здесь.

На удивление, фильм не скатывается в русофобию и чернуху девяностых - убийства и товарища майора с бутылкой. Он более изощрённо насилует: показывая, что культурная дыра, образовавшаяся в девяностых создало крайне странное поколение, которое уничтожает само себя наркотой и выпивкой, вместо создания своей локальной американской мечты. И знаете, все-таки да. Это по-своему романтично. Но скорее страшно.
------
Тут есть камео Хаски, представляете?
------
На дворе 1996 год, Минск. Девушка Веля (Алина Насибуллина) живет с мамой, встречается с диджеем-наркоманом, бездельничает и тешит мечту уехать в Чикаго. Для получения американской визы героиня покупает поддельную справку с работы и указывает в ней случайный номер. Выясняется, что консульство по этому номеру будет звонить и историю Вели проверять. Это и приводит девушку в провинциальный городок где-то под Минском.

Истории про 90-е обретают удивительную популярность в современном кино. Дебютный фильм Дарьи Жук - типично западное кино на русском материале. Причиной тому, конечно, американское кинообразование режиссера и интернациональная команда, работавшая над фильмом. По своей сути кино, конечно, типично русское (=белорусское). Оно с большой любовью говорит о всем нам так знакомых реалиях, но говорит языком совершенно непривычным. И это прекрасно. В цветовой гамме есть что-то от Альмодовара, в манере съёмки - от Долана и Озона. В нашем кино, кажется, вообще не было ещё такого яркого и красочного фильма. И все эти художественные противотечение сталкиваются и примиряются и в самой истории. Нигде ещё, пожалуй, так органично не сосуществовал миры провинции и столицы, отцов и детей, мечты и обыденности. Рейвы под памятником Ленину и нарезание оливье под американский хаус - это самое необычное и искреннее высказывание, которое приходилось видеть.

Веля мечтает об Америке, где у каждого ребёнка своя комната, а родители стучат в дверь перед входом. Сама же героиня приезжает к совершенно незнакомым людям, а те почти на неделю впускают её в свой дом и быт. И в какой Америке вы такое найдёте? Но важно, что в фильме нет никакого осуждения и оценочности. Это сильное и трогательное высказывание. А ещё оно очень личное, и это автор не скрывает: это её молодость в 90-е в Беларуси, это история про визу её подруги, это её опыт столкновения американской и русской культур.

«Хрусталь» трогает совершенно всем: картинкой, историей, диалогами, игрой актеров (актёры вообще чудесные). И нужно бы к чему-то придраться, а не получается. И хорошо, что мы все смогли перерасти бандитские фильмы про 90-е и взглянуть на эти годы и под другим углом. Уверена, что для многих представителей молодого поколения (как и для меня лично) этот фильм окажется свежим и необычным взглядом на все то, что казалось нам миллион раз показанным и рассказанным.
------
Раскалывая слабых
------
Одно дело говорить о том, как сильно различаются культура и народы постсоветских стран с тем самым американским образом жизни, а совсем другое - действительно знать изнутри обе стороны. Режиссёр Дарья Жук, родившаяся в Минске и прожившая в Белоруссии значительную часть жизни, а после уехавшая в Америку на пять лет учиться в киношколу, на личном опыте смогла ощутить кардинальное различие двух наций, их менталитеты и взгляды, что и смогла передать в своём режиссёрском дебюте, с которым она, об этом можно говорить с полной уверенностью, справилась.

«Хрусталь» - это кино, наполненное личными переживаниями режиссёра, его мыслями и воспоминаниями. Картина передаёт один большой привет в прошлое, прямиком в 90-ые, во времена, когда трава и одежда, может быть, и были светлее и красочнее, но прогнившая постсоветская душа после развала союза уже давала о себе знать. Не стоит забывать, что училась Жук по американским стандартам, от чего и фильм её получился очень американизированным, благодаря чему техническая часть проекта на высоте, однако, фильм с советской, родной душой, всё ещё помнящей в те самые лихие 90-е, фундаментально закрепившиеся в нашей культуре и из некоторых регионов никуда ещё не ушедшие.

Молодая и творческая девушка Эвелина Сорока (Алина Насибуллина) из Минска, подрабатывающая ди-джеем в ночном клубе, окончившая юридический институт, живёт лишь одной мечтой - уехать в Америку, в Чикаго, в родной город, как она сама говорит, хаус-музыки. Однако, визу просто так не выдают, особенно молодым людям, работающим в ночных клубах. Остаётся только один вариант - подделать справку для получения той самой визы, но из-за небольшой ошибки, девушка попадает в большую семью маленького городка Хрустальный, известного на всю Беларусь своим заводом по производству прекрасных изделий из стекла, выдаваемых голодающим пенсионерам вместо пенсий, даже ветеранам труда, что имеет очень большое значение в контексте истории.

Эвелина - типичный представитель молодого поколения, отвергающий всё отечественное, предпочитая носить импортную одежду, слушать зарубежную музыку и жить по моральным и этическим ценностям западной культуры. Режиссёр намерено не раскрывает до конца свою героиню, ровно так же, как и всех персонажей, потому что в «Хрустале» нет выдуманных личностей. Все действующие лица фильма представляют из себя набор знакомых всем образов, карикатур, архетипов, встречающихся жителям постсоветских стран на каждом углу, приправленных щепоткой иронии, предающей ленте более позитивный окрас, несмотря на всю ту бытовую чернуху, которой пропитана картина Дарьи Жук.

Главная женская роль досталась Алине Насибуллиной («Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов»), сумевшей вжиться в образ своей героини настолько, что даже при минимальном количестве эмоциональных сцен, требующих от актрисы проявления своих способностей, она с лёгкостью очаровывает зрителя уже в самом начале. При первом взгляде видно, что её героиня не страдает обычным юношеским максимализмом, как могло бы показаться, а напротив, Насибуллина смогла своей энергетикой показать, что Эвелина намного умнее, чем кажется.

Вопреки своему заявлению о том, что её интересует поездка в Америку исключительно в удовлетворении своих меломанских нужд, режиссёр через Эвелину начинает диалог со зрителем, раскрывая истинные причины девушки, донося до него центральную проблематику и идею фильма, а именно различите двух культур. Героиня хочет покинуть родную страну лишь потому, что здесь нет никаких перспектив для рабочего класса. Ветераны труда голодают, народ пьет, денег нет, женщины-стервы страдают от козлов-мужчин, а про такое сочетание слов, как «личное пространство» - никто и не слышал, в отличии от западного общества.

Отсутствие личного пространства передаётся не только с помощью сценария, но и благодаря визуальной составляющей. Из-за небольшого бюджета, режиссёр пошёл по стопам своего польского коллеги Павла Павликовского, снявшего, из-за отсутствия средств, своих «Иду» и «Холодную войну» в соотношении сторон 4:3, что помогло ему спрятать скудные декорации за кадром, не оставляя в нём ничего лишнего. Ровно по этому же пути пошла и Дарья Жук, показавшая с помощью технической стороны клаустрофобию своей героини в обществе и полное отсутствие того самого личного пространства. Помимо этого, в фильме прекрасно воссоздана эпоха 90-х.

Съёмочной группе пришлось обойти огромное количество минских секнод-хэндов и блошиных рынков в поисках раритетных предметов для реквизита и одежды той эпохи, для более детального и точного воссоздания атмосферы, что в итоге и дало свои плоды. Сомневаться в том, что действия картины происходят не в наши дни, а в 90-е не приходиться. Опять же, в кадре нет ничего лишнего, а ракурсы и углы съёмки - поражают своей находчивостью.

Самая очевидная аллегория, метафорично протягивающаяся через весь фильм - это вынесенный в название картины хрусталь, символизирующий слабых, хрупких, как стекло, утончённых и полных красоты женщин, легко подверженных физическому давлению со стороны более сильных мужчин. И именно через взаимоотношение между мужчиной и женщиной Жук и показывает то самое различие культур. К женщинам в постсоветских странах относятся так же, как и к хрустальным вазам, люстрам, изделиям и предметам из стекла. В городе Хрустальный их так много, что совсем не жалко будет разбить одну, всегда найдется замена.

Наполненная остросоциальным подтекстом, идея работает не в последнюю очередь благодаря режиссёру. Несмотря на дебют, Дарья Жук смогла благодаря грамотной постановке, идеально выстроенным кадрам и хорошей работе с актёрами донести свои мысли до зрителя, приправив всё действие, хоть и слабой, но хоть какой-то драмой. Единственный очень весомый минус сценария картины в том, что зачастую он просто демонстрирует чернуху ради чернухи, никак её не критикуя и не предлагая решений, дающих что-то взамен.

Итог. «Хрусталь» - это очень крепкий и уверенный дебют совсем юного постановщика в полнометражном кино, чья картина с первой же попытки заслужила войти в историю белорусского кинематографа, как лента попавшая в лонг-лист премии Оскар, благодаря чётко сформулированной идеи и красивой метафоре о том, что сильный всегда уничтожает слабого, а слабый- слабейшего. Попадёт ли фильм в число номинантов совсем другой вопрос, однако уже даже таким результатом и статусом первопроходца, снявшего очень острое высказывание на темы, о которых все знают, но почему-то не говорят у нас, зато говорят на западе, режиссёр может гордиться.

Фильм «Хрусталь» снят целиком в Беларуси – в Минске и на территории хрустального завода в Борисове. Одной из локаций стал минский Мемориальный музей-мастерская Заира Азгура, где собрана большая коллекция памятников советской эпохи. К воссозданию времени авторы фильма подошли с особой тщательностью: например, практически вся одежда героев и предметы реквизита были найдены в минских секонд-хендах и на блошиных рынках.