Без анатомических подробностей
------
Фабула третьего по счету полнометражного фильма известной американской сценаристки и постановщицы Шаны Фест, 'Анатомии любви' 2014 года, до безобразия своего бесхитростна: хороший, но бедный паренек Дэвид Эллиот, из пролетариев, хотя не с грубой пролетарской внешностью, а с метросексуальным лоском, имел несчастье(ну или счастье, все банально зависит от точки зрения) встретить на своем многотрудном жизненном пути хорошую, но богатую, из буржуа, девицу Джейд Баттерфилд, чем-то неуловимо своей упоротостью напоминающей южнопаркового Баттерса. Естественно, суровый отец аристократическо-пластическохирургических кровей такому повороту судьбы для своего порождения чресел был не рад, точнее сильно против. Влюбленным предстояли с неизбежностью груженного протухшим мясом товарняка жестокие испытания их любови-моркови-крови на вшивость, искренность, сексуальную честность и взаимность. Собственно, 'Анатомия любви' совершенно не представляет ничего нового, взрыхляя со слепой очевидностью, хотя и с хитрым коммерческим прищуром, фертильную почву многочисленных альковно-трагических, но по сути своей нарочито комических современных мелодрам. Сюжет, предполагающий лапидарность и драматургическую насыщенность, на поверку движется чересчур многословными тропами, утопая перманентно, хотя и безболезненно в насквозь прозрачных клише и штампах, и утрированных в своей неброской сериальной фальшивости страстях, которые, чем ближе финал, тем больше становятся предсказуемыми, спекулятивными и манипулятивными, вызывающими даже не раздражение своей неумеренностью и выразительной трагической серьезностью, а самую банальную зевоту и скукоту. В бесчисленной череде экранизаций однообразных любовных романов, каноничных в своей бесстыжей нелепости и сюжетной аляповатости невзрачно пятнисто-коричневого колера, фильм Шаны Фест, основанный на одноименном романе американского беллетриста Скотта Спенсера, в свое время недолго сверкавшего в топе 'Нью-Йорк Таймс' и скоропостижно канувшего в литературную Лету, смотрится абсолютно блекло, и виной всему тут, конечно же, исходный литературный материал, не предлагающий нового подхода, прочтения или восприятия в истории о счастливой-несчастной любви, отягощенной социальным неравенством и темными пятнами в биографии. Пятна эти, однако, оказываются легко выводимы, стоит лишь включить логику, интрига и драма кажутся не более чем надуманы, а сами герои существуют по правилам жития-бытия картонных марионеток, которых и сам автор, и следующая за его мыслью Шана Фест сжигают на алтаре ритуальных жертвоприношений упрощенного до степени фетишизации жанрового кино. Все сюжетные ходы просчитываются наперед, неискушенный зритель тонет в слезах, но на выходе фильм не оставляет никакого внятного послевкусия, не то что не выделяясь среди прочих ему подобных, на даже не запоминаясь на сотую долю процента. Нечто подобное кропают с графоманским садизмом и Даниэлла Стил, и Николас Спаркс, и даже моментами кажется, что 'Анатомия любви' равна им. Но это впечатление соприкосновения с нарочито пейоратическим пастишем обманчиво; Спаркс, как и все его кинематографические вариации, моментами бывает честен, жизненность и реалистичность проскальзывает чаще, чем кажется, а стиль его узнаваем. О фильме Шаны Фест ничего подобного сказать нельзя. Он слишком прост, прямолинеен и безжизнен, чтобы стать вровень. Впрочем, даже из такого откровенно второсортного материала можно было и выцедить нечто по-настоящему интересное и свежее, не лишенное шарма и использующее все шаблоны с большей пользой для окончательного результата, будь фильм снят с душой, сдобрен истинными, а не искусственными чувствами, насыщен драмой, а не кошмаром в розовых тонах. Однако кажется, что Шана Фест, уже успевшая набить руку на производстве скороспелых мелодрам с романтичными полутонами и семейных драм с жизненными оттенками, в 'Анатомии любви' просто предпочитает отшучиваться неброскими кинематографическими фразами, вовсе забывая о проявлениях какого бы то ни было режиссерского стиля и видения. 'Анатомия любви' становится картиной, в которой нет ни анатомии на должном уровне, ни любви как таковой, являясь слишком неизобретательным творением, самым наглым образом паразитирующим на лучших образцах жанра, трансформируя с каким-то несусветным и беспросветным садистическим наслаждением мелодраму в дешевый бульварный рассказ обо всем и ни о ком и ни о чем. Историей любви без любви, без страсти, без чувств, а анатомическим рассечением, призванным выдавить слезу, поумиляться, выдать пару баксов и уйти. Все продается, даже бесценная вечная любовь.
------
Фу...
------
Мало кто знает, что данная девчачья мелодрама о “невыносимой” и “бесконечной” любви, является ничем иным как римейком фильма Франко Дзеффирелли “Бесконечная любовь” (1981), а та в свою очередь – экранизацией какой-то давно вышедшей книги для понятной всем аудитории. В связи с выходом фильма её переиздали и эта чушь добралась до каждого книжного, “радуя” своей приторной и безвкусной обложкой. С фильмом Дзеффирелли картину объединяют только разве что имена главных героев и сцена “первого раза” у камина (упс, спойлер первых минут), всё остальное – плод еще более больной фантазии сценаристов и режиссёра. Естественно время действия перенесено в наши дни - как же тогда подростку попробовать ассоциировать себя с этими молодчиками с странными причёсками родом из 80-х? Попытались сохранить всё самое глупое и самое тривиальное из этой истории. С чем мы имеем дело? Миловидная ангелоподобная героиня, белая и пушистая. Парень-плохиш, с просто отвратительным прошлым, которого он стыдится. Она богата неприлично. Он беден, как церковная мышь. Бац – искра! А родители против. Ромео и Джульетта – скажите вы. И действительно иногда напоминает (особенно глупостью главного “мачо”, который ударяет отца своей суженой). И всё это так богато приправлено саундтреком из недавних чартов. А сколько пафоса в этих 25-летних актёрах-однодневках, которые отчаянно пытаются создать в своих глазах огонь первой любви, самой вечной любви! Последний монолог О Первой Любви немыслимо тривиален. Просто убивает этот набивший оскомину хэппи-энд, которому невозможно радоваться. Снято это в лучших традициях инстаграма: красочно, сладенько, приторно. Как будто каждый кадр специально засовывали в какой-нибудь фильтр. А ещё совсем непонятно, почему вместо заявленных мелодий Кристофа Бека в картине можно услышать главную тему из фильма “Помни меня”, написанную Марсело Зарвосом (между прочим, одну из моих любимых). Это вообще законно? Актёрские работы максимально отвратительны, и даже от более-менее завоевавшего доверие Алекса Петтифера. Зачем продолжать сниматься в подобном шлаке, когда на лицо – потенциал. Я не знаю, почему в нём видят второго Зака Эфрона (котоырй, кстати, сейчас начал несказанно расти в плане качества проектов со своим участием), но, на мой взгляд, он ни разу не романтический герой. Его партнёрша Габриэлла Уайльд, замеченная мной ранее в эпизодической роли в британской young adult комедии “Одноклассницы”, вроде бы как справилась с поставленной задачей. Но умеет ли она вообще играть, или там просто нечего, тот ещё вопрос. Также довольно известная Джоэли Ричардсон приняла участие в этом, простите, кино. Оны сыграла – кого бы вы думали – мать главной героини. “Анатомия любви” – весьма предсказуемый проект, на которого конечно найдётся своя аудитория. И проблема моего раздражения на одно только упоминание о нём, не в том, что я уже чудовищно переросла всё это, но в том, что перед нами по сути халтура, которая тем не менее надеется срубить неплохую кассу за счет молодых девушек, которым нечего делать летним вечером. И в наше тысячелетие есть прекрасные молодёжные фильмы подобного рода, которым хватает и искренности, и морали, и красоты, и мало-мальского юмора (см. К примеру те же самые “Виноваты звёзды”). Так что не хотелось бы лаять всех подобных режиссёров нашего времени, якобы они считают нас глупыми и малотребовательными ребятами, но порой так хочется превратиться в бабку на минуту и законно заорать: “А вот в наше время…!”
------
Любовь без анатомии
------
Фабула третьего по счету полнометражного фильма известной американской сценаристки и постановщицы Шаны Фест, 'Анатомии любви' 2014 года, до безобразия своего бесхитростна: хороший, но бедный паренек Дэвид Эллиот, из пролетариев, хотя не с грубой пролетарской внешностью, а с метросексуальным лоском, имел несчастье(ну или счастье, все банально зависит от точки зрения) встретить на своем многотрудном жизненном пути хорошую, но богатую, из буржуа, девицу Джейд Баттерфилд, чем-то неуловимо своей упоротостью напоминающей южнопаркового Баттерса. Естественно, суровый отец аристократическо-пластическохирургических кровей такому повороту судьбы для своего порождения чресел был не рад, точнее сильно против. Влюбленным предстояли с неизбежностью груженного протухшим мясом товарняка жестокие испытания их любови-моркови-крови на вшивость, искренность, сексуальную честность и взаимность. Собственно, 'Анатомия любви' совершенно не представляет ничего нового, взрыхляя со слепой очевидностью, хотя и с хитрым коммерческим прищуром, фертильную почву многочисленных альковно-трагических, но по сути своей нарочито комических современных мелодрам. Сюжет, предполагающий лапидарность и драматургическую насыщенность, на поверку движется чересчур многословными тропами, утопая перманентно, хотя и безболезненно в насквозь прозрачных клише и штампах, и утрированных в своей неброской сериальной фальшивости страстях, которые, чем ближе финал, тем больше становятся предсказуемыми, спекулятивными и манипулятивными, вызывающими даже не раздражение своей неумеренностью и выразительной трагической серьезностью, а самую банальную зевоту и скукоту. В бесчисленной череде экранизаций однообразных любовных романов, каноничных в своей бесстыжей нелепости и сюжетной аляповатости невзрачно пятнисто-коричневого колера, фильм Шаны Фест, основанный на одноименном романе американского беллетриста Скотта Спенсера, в свое время недолго сверкавшего в топе 'Нью-Йорк Таймс' и скоропостижно канувшего в литературную Лету, смотрится абсолютно блекло, и виной всему тут, конечно же, исходный литературный материал, не предлагающий нового подхода, прочтения или восприятия в истории о счастливой-несчастной любви, отягощенной социальным неравенством и темными пятнами в биографии. Пятна эти, однако, оказываются легко выводимы, стоит лишь включить логику, интрига и драма кажутся не более чем надуманы, а сами герои существуют по правилам жития-бытия картонных марионеток, которых и сам автор, и следующая за его мыслью Шана Фест сжигают на алтаре ритуальных жертвоприношений упрощенного до степени фетишизации жанрового кино. Все сюжетные ходы просчитываются наперед, неискушенный зритель тонет в слезах, но на выходе фильм не оставляет никакого внятного послевкусия, не то не выделяясь среди прочих ему подобных, на даже не запоминается на сотую долю процента. Нечто подобное кропают с графоманским садизмом и Даниэлла Стил, и Николас Спаркс, и даже моментами кажется, что 'Анатомия любви' равна им. Но это впечатление соприкосновения с нарочито пейоратическим пастишем обманчиво; Спаркс, как и все его кинематографические вариации, моментами бывает честен, жизненность и реалистичность проскальзывает чаще, чем кажется, а стиль его узнаваем. О фильме Шаны Фест ничего подобного сказать нельзя. Он слишком прост, прямолинеен и безжизнен, чтобы стать вровень. Впрочем, даже из такого откровенно второсортного материала можно было и выцедить нечто по-настоящему интересное и свежее, не лишенное шарма и использующее все шаблоны с большей пользой для окончательного результата, будь фильм снят с душой, сдобрен истинными, а не искусственными чувствами, насыщен драмой, а не кошмаром в розовых тонах. Однако кажется, что Шана Фест, уже успевшая набить руку на производстве скороспелых мелодрам с романтичными полутонами и семейных драм с жизненными оттенками, в 'Анатомии любви' просто предпочитает отшучиваться неброскими кинематографическими фразами, вовсе забывая о проявлениях какого бы то ни было режиссерского стиля и видения. 'Анатомия любви' становится картиной, в которой нет ни анатомии на должном уровне, ни любви как таковой, являясь слишком неизобретательным творением, самым наглым образом паразитирующим на лучших образцах жанра, трансформируя с каким-то несусветным и беспросветным садистическим наслаждением мелодраму в дешевый бульварный рассказ обо всем и ни о ком и ни о чем. Историей любви без любви, без страсти, без чувств, а анатомическим рассечением, призванным выдавить слезу, поумиляться, выдать пару баксов и уйти. Все продается, даже бесценная вечная любовь.
------
Бесконечная любовь
------
Нет, всё-таки не зря прокатчики переименовали картину. Это не просто любовь навсегда, это именно анатомия как физиологическое явление, влечение, страсть. Первый опыт и первая любовь, грозящая стать вечной. Главная героиня, белокурая Джейд, как куколка с картинки, кажется, на первый взгляд, слишком застенчивой. Она достаточно скромна и не уверена в себе, на то есть свои причины, но создаётся ощущение, что такой она была всегда и такой останется. Если бы не Дэвид, который призван поменять её жизнь. Барышня в определённых эпизодах делает это с точностью наоборот, доказывая поговорку про водящихся в омуте чертей. В целом же “изменение” представляет собой не более, чем обыкновенную влюблённость. Чего ещё ожидать от юной красавицы, которая никогда прежде не любила? Его способы завоевания слишком просты – он хорош собой, обаятелен, и вообщем-то, кроме себя предложить ничего не может. Парочка гуляет, ходит на вечеринки, купается в озере, по ночам пробирается в зоопарк. Ничего такого, что мог использовать достаточно “предрасположенный” к “настоящему соблазнению” красавец Алекс Петтифер. Видимо (учитывая предыдущие роли в подобным амплуа), Алекс склонен играть простых, добродушных парней, к которым девушки проникаются с бОльшей симпатией. Зарождающиеся чувства портит нечестный отец, которого хотелось порой назвать более оскорбительным словцом. Он желает лучшего, и, естественно, считает, что только он праве знать, в чём это “лучшее” заключается. Сюжет перерастает в семейную драму, влюблённость ставится под удар, и, пожалуй, только жена – героиня Джоэли Ричардсон – с большим женским опытом оказывается намного чистым и порядочным персонажем из всех взятых. Любовь выдержит все испытания – главное, сесть (а возможно, взять тайм-аут) и разобраться. Настоящие чувства не угаснут, как не угасло желание Дэвида разыскать Джейд вновь, как не угасло её подсознательное желание искать его в толпе аэропорта. Фильм предназначен, скорее, для женской аудитории. Для парней он слишком чопорен и слащав. Однако, единственная идея проносится с точностью от начала до финала: как сложно сохранить чистые, настоящие отношения. Особенно, пока они ничем не испорчены.
------
Первая любовь зла...
------
Знаете, а мне не понравилось, совершенно. Современные режиссеры, и Ш. Фест в том числе, прекрасно научились снимать красивую, притягательную для глаз картинку, но напрочь забыли о том, что сюжет фильма тоже должен быть хоть сколько-нибудь привлекательными, а герои вызывать положительные эмоции, а не отвращение. История Ромео и Джульетты стара, как мир, но современные ее интерпретации невероятно неудачны. Неприятно видеть, как нынешние литература и кинематограф пестрят обилием мужских персонажей, неспособных держать себя в руках, но при этом являющихся людьми с тонкой душевной организацией, готовых в нужный момент удариться в рев. (Скупой мужской слезой это точно не назовешь). Дэвид Эллиот очень напоминает Аче из 'Трех метров над уровнем неба'. Парень готов дать в морду любому, а потом объяснять это тем, что его спровоцировали. Да, отец Джейд, конечно, на это сам напрашивался, но неужели сложно быть умнее человека, которого ты сам считаешь ничтожеством? Лично я понимаю отца Джейд: зажравшиеся подростки, одурманенные чисто сексуальным влечением, собрались построить свой рай в шалаше, о чем, кстати, юный мистер Эллиот и сообщает на ужине в доме своей девушки. Конечно, главное - это любовь, пусть любимая останется без образования, рожает детей и ждет, когда любящему Дэвиду придет в голову подлатать шалаш. У Дэвида прекрасный аттестат, но он не пойдет в колледж. Пусть другие учатся, а он рожден, чтобы любить. Герой эгоистичен, не сдержан, самовлюблен и вызывает лишь отвращение. Алекс Петтифер превратился из грациозного молодого человека в этакого борова, на которого неприятно смотреть. Сама Джейд тоже симпатии не вызывает. Светлая, чистая девочка спустя 3 дня знакомства умудрилась переспать со своим ненаглядным прямо в гостиной родительского дома. Так невтерпеж этой лапушке было, что даже до спальни не добрались. Почему режиссеры думают, что порядочным девушкам недостает безудержного секса, разгульных вечеринок и привода в полицию? Однако, только вкусив все это, Джейд становится счастливой. Я ей сочувствую. Г. Уайлд играла ровно на столько, сколько требовалось, чтобы изобразить этакую самодурочку. И главный злодей фильма - мистер Баттерфилд, отец Джейд. Да, я соглашусь, что мужчина во многих случаях перегибает палку, но а если взглянуть на этого персонажа с другой стороны? Когда старший брат Джейд умирал, их отец бросил работу (а не мать, что куда логичнее!), чтобы ухаживать за раковым больным! Но разве кто-то из замечательной семьи Баттерфилдов об этом помнит? Нет, все они уже перешагнули через труп брата и забыли оглянуться, не нужна ли отцу их помощь. Семейка Адамс, одно слово. Но Б. Гринвуд был очень убедителен! Отвратительно. Пошло. Глупо. Не рекомендую.