На что вы готовы ради любви?
------
В Англии 19 века юную красавицу Кэтрин выдают замуж за видного мужчину, который старше ее намного. Ей это совершенно не нравится, но с нравами того времени, увы, не поспоришь. Девушка во всем вынуждена слушать своего нелюбимого мужа, но в момент его уезда она начинает ощущать может и небольшую, но все таки власть. Так же она знакомиться с одним из подчиненных своего мужа Себастьяном, в которого полностью влюбляется.

Но на пути их любви будут появляться нежелательные особы, с которыми пара будет справляться радикальными способами. И как бы то ни было главная героиня будет вызывать у вас самые разные эмоции. В этом она мне очень понравилась. Флоренс Пью всего 21 год, но эта роль хоть и сложная, но далась она ей довольно хорошо.

И хочется так же уделить внимание операторской работе, как и в недавнем фильме «Ветреная река». Снятые красивые пейзажи и молчаливые кадры просто сами по себе завораживают. Есть в молчании какая-то магия кино. Фильм о неоднозначных героях оказался настолько хорош, чего я совершенно не ожидал. Его можно спутать со скорым фильмом «Тюльпанная лихорадка», но нет, это «Леди Макбет». Приятного просмотра.
------
Вуайеризм в четырёх стенах
------
В своём полнометражном дебюте британский режиссёр Уильям Олдройд отваживается ступить на почву русской классики, а именно, самого, пожалуй, известного произведения Николая Лескова. Беря за основу сценарий Элис Бирч, постановщик в итоге превращает сюжетную канву литературного первоисточника в этакий хичкоковский вариант «Грозового перевала», в котором феминизм должен восторжествовать над тяжёлыми оковами патриархата, но на деле всё оказывается куда скромнее. Перенесённое в Англию XIX века действие доказывает универсальность рассказываемой истории и помогает избежать социокультурной несогласованности экранной адаптации - русские помещичьи реалии того времени заменены на в принципе аналогичный сеттинг Туманного Альбиона с примесью ржавых пустошей, свинцовых облаков и лёгкого расового неравенства.

Тщедушный муж, мастурбирующий на повёрнутую лицом к стене жену - квинтэссенция мужского шовинизма в одной сцене, вот только бунтует Кэтрин-Катерина у Олдройда вовсе не от этого. Можно сколько угодно искать глубину и смысловые подтексты в фильме, благо постановщик на то и рассчитывает, однако в любом случае суть не меняется - от скуки праздной и недостатка настоящего мужского внимания пускается девушка во все тяжкие, раздвигая ноги навстречу блудливому адюльтеру и мелькающему на горизонте макабру. Однако тщательно заворачиваемая постановщиком обёртка из секса и насилия не срабатывает, ведь скрипт Бирч чересчур купирует и без того не особо сложносочинённый сюжет Лескова, оставляя на экране только ключевые точки повествования (да и то не все). Бушующая стихия, заточённая в молодом женском теле здесь так и не вырывается наружу, а порывистая, жертвенная и жуткая натура главной героини обретает сначала оттенок сумасбродного безумства, а после - хладнокровной ярости, едва сдерживаемой за немигающим взглядом напряжённых глаз.

Олдройд оказывается хорош в статике, но совершенно невозможен в динамике. Уделяя значительное внимание построению кадра, черпая вдохновение в художественных полотнах (кто-то, к примеру, вспомнит Вильгельма Хаммерсхёя, и будет абсолютно прав), британец никак не может скрыть скудность средств своей режиссёрской выразительности. Будучи крепким театральным постановщиком, он совершенно не умеет оживлять кинематографическую действительность, придавать ей глубину и свою личную осмысленность. Небрежность, неряшливость съёмки сцен активных действий в «Леди Макбет» сменяется игрой с (а)симметрией кадра и этот уклон в интерьерную живописательность даже можно было бы назвать почерком Олдройда, не забывай тот про более важные составляющие своего творения. Там, где необходимо играть на нерве - у него лишь аутичные взгляды и неоправданный минимализм мизансцен, где необходим импульс - сплошная инерция, презентующая режиссёра как никудышного нарратора. Без знания литературного первоисточника всё действо здесь выглядит неловким наброском, пытающимся эпатировать отдельными кадрами унылого секса и циничного убийства (благо мрут все - и люди, и кони, и зрительский интерес).

Олдройд и Бирч создают свою развязку истории, убирая волю случая в качестве карающей руки небесного правосудия и ставя во главу угла рождение нового чудовища, до скрежета стиснувшего свои зубы в отчаянной попытке взойти на местечковый диванный престол. Мужские персонажи как таковые почти полностью выведены из действия - они причины, но в самих событиях участвуют мало. Катализаторы, но на исход не влияют: муж нужен для того, чтобы начать бунтовать, тесть - для того, чтобы переступить черту, а любовник - чтобы понять, каково это, когда само небо рушится на голову. Однако героиня Флоренс Пью выглядит слишком аморфной для такого эмоционального спектра и сама по себе кажется олицетворением всей рассказываемой на новый лад истории - инертное создание, поступки которого диктуются обстоятельствами, хотя режиссёр отчаянно делает вид, что здесь у него всё наоборот. По сути «Леди Макбет» получается ничем иным, как своеобразным киноколлажом на тему фотографий в стиле постмортем, на которых все причастные лица запечатлевают себя на фоне их мёртвого творения и дружно делают вид, что оно на самом деле живое.
------
Стыд
------
Мы были в Польше на Cameraimage Film Festival. Среди зрителей оказались две девушки, и во время Q&A-сессии они поделились тем, что ходили в кино вместе много раз и практически во всех случаях их мнения касаемо фильма сходились. Однако по отношению к нашему фильму мнения полностью разошлись, так что они прямо попросили меня разрешить спор и поделиться, кто из подруг прав (смеется). (Режиссёр Билл Олдройд)

Если не изменяет память, то именно в книге Дэна Брауна я прочитал о том, что междуножье женщины по форме напоминает самый что ни на есть сосуд. Да чего уж там! Сам Священный Грааль являлся как раз сосудом, пусть и в виде аллегории. К чему всё это? В «Леди Макбет» как раз можно заметить, как главная героиня Кэтрин сильно хотела заполнить свой «сосуд». Любовью, сексом, чувствами, нужностью. Всегда стараться испить заполненную чашу до дна.

Мой ответ был таков, что в этой ситуации каждая из них права по-своему. Зависит от вас. Если вы точно считаете, что Кэтрин должна быть прощена за свои деяния, или если вы понимаете её логику, это нормально. Если же вы считаете, что её действия непростительны, то, повторюсь, это зависит от вас. Наш фильм просит вас делать суждения вместо того, чтобы они были сделаны за вас. (Режиссёр Билл Олдройд)

Сценарий Элис Бирч выражается в аскетичной форме. Музыка практически не звучит, реплики не вылетают автоматной очередью, эмоции не достигают предела. Всё строго, угрюмо, суховато. Не зря ведь постановщик раз за разом показывал, как служанка Анна входит в комнату хозяйки и первым делом раскрывает окна, чтобы впустить лучи солнца. Один и тот же корсет, одно и то же платье, одни и те же дела, один и тот же проклятый день сурка. Зрителя ой как испытывают.

То, что творит Кэтрин, кажется радикальным и необыкновенным по сравнению с другими известными историями, когда женщина оказывается пленённой в несчастливом браке, вследствие чего у неё появляется интрижка на стороне. Столько женщин из знакомых всем и прочитанных многими историй часто страдают из-за своих действий, в то время как у Кэтрин есть возможность избежать похожей участи. (Режиссёр Билл Олдройд)

Прелесть кино в том, что в отличие от книг оно способно визуализировать всю историю. Читая, нам остается полагаться на свое воображение, чтобы представить ту или иную сцену. А кино как раз делает это за зрителя, чтобы он сумел сконцентрироваться на своем мнении, которое может быть неоднозначным. Вот и в «Леди Макбет», несмотря на страшные события, прийти к единому вердикту непросто. Вроде понимаешь расчувствовавшуюся женщину, а вроде нет.

Тон такого изложения означает, ты можешь подвести зрителей к ожиданию одной мысли о том, что может случиться в первую очередь, а потом меняешь положение дел. Затем оно становится довольно жёстким и кровавым. Эти два элемента были притягательными. Начинается история с удушающего гнёта, от которого девушка страдает в мужском угодье; в очень бездушном угодье, сделанным таким намеренно. (Режиссёр Билл Олдройд)

Эта минималистская история о том, каково человеку быть взаперти, когда он с рождения имеет право делать, что ему захочется. И поэтому это не феминистская притча о том, что женщина тоже человек, дайте ей права на всё. Конкретно Кэтрин в фильме сделала то, на что у других не хватает духа. Жила в свое удовольствие. Только радикальным путем. Как ныне в инстаграме. Стоит появиться одной «не такой как все», сразу начинаются похвала и белая зависть и молва.

После мы противопоставили это свободе посреди вересковых полей и ревущих ветров, дабы придать героине связь с природой, дикостью и внешним миром. Вот где она хотела быть, а начало фильма показывает, какой бы хотели видеть девушку мужчины: в корсете и в надлежащем виде, сидя на диване и выполняя свои обязанности. Однако внутри дома она также хочет быть свободной, хочет заниматься сексом. (Режиссёр Билл Олдройд)

Не хочется, чтобы сложилось впечатление, будто он в восторге от главной героини. Её действия сложно описать приятными эпитетами. А ведь интересная цепочка: сначала старикашка, потом мужчина средних лет, наконец мальчик. Поймете, о чем я, если осмелитесь посмотреть. Кто-то назовёт «Леди Макбет» бешенством женского органа или хоррором эмансипации. Нормально. Мне же не дает покоя лишь одна мысль: следует держать чашу заполненной, иначе кому-то...
------
НЕДО личность, НЕДО конфликт
------
Пожалуй, популярная зеркальность картинки стала прекрасным бонусом к культурологическим размышлениям на тему «Как соотносится рассказ Русского писателя и Английской классики». Но не более. Разборов Лесковских путешествий по кинематографу предостаточно, а восклицаний нет, ибо тут ничего нового.

Без знания первоисточника картина теряет всякую привлекательность и превращается в пресный недоготический рассказ для начинающих фрейдистов. Сразу же приходят в голову истории о состоятельных дамах, у которых в Викторианскую эпоху отказывали ноги или пропадало зрение.

У Олдройдовской миссис Лестер нет ни прошлого, нет себя, нет настоящего. Кажется у камеры именно такая реакция на невозможность выразить свои чувства. В итоге, эмоций в картине вообще нет. Мы не видим драмы личности героини Флоренс Пью, ведь мы никогда не знали, что она такое. Кроме испуганных, но любопытных аутичных взглядов и жесткого отречения от всего происходящего у героини, кажется, отсутствуют абсолютно все чувства. Она не плачет, она не пытается себя развлечь, не пробует найти утешения в книгах или в людях. Она сама в себе с самого начала, зрителю остается только развернуться и онанировать напротив экрана вместе с мистером Лестером.

Без потери смысла героиня могла бы сидеть на этом потрясающем желтом диване в потрясающем синем платье весь фильм. Несколько смен крупности плана + быстрые выжимки из эротичных сцен и кадров с убийствами = тоже самое ощущение. Хронометраж равен = 2 минуты.

К судьбе героев не чувствуешь жалости, ведь они больше напоминают куклы в чопорном английском кукольном домике, с которыми никто не играет. Абсолютная оторванность просторных комнат, сеновала и свинцовых прерий у моря добавляет атмосферности, но не смысла. Ибо мы посмотрели на красивую прекрасно собранную картинку, но не увидели развития.

3 убийства, начинающиеся самым порочным и заканчивающимся самым невинным. Маленькие темнокожие ручки и трепетное отношение мальчика к миссис, холодное отталкивание единственного существа, которое готово принять ее такой, вроде бы должно обеспечить волну тяжелого напряжения. Но первое место отдается теме расизма, подвешиванию аля 50 оттенков серого и многозначительной концовке, где напрашивается вывод: в ее жизни ничего не изменилось, она все равно не владеет ничем. Окружающие физически исчезли из ее поля зрения, а морально для нее они никогда не существовали, героиня все также заточена в доме как и в самой себе.

Возможно, нет смысла вообще разбирать сюжет без гляделок на оригинал, иначе чувствуется мешанина в ведьмином котле из попыток воспроизвести чопорность и готичность. Это плоскостопие можно объяснить еще и превалирующим количеством статичных кадров, которые разбавляются активными действиями, снятыми с рук. Пропасть между неудобно симметричными кадрами и трясущимися столь велика, что уж лучше бы все снималось из одного угла, ведь эти операторские приемы просто не работают.

Как не работают и постельные сцены, ибо в них нет ничего провокационного, ничего нового, ничего работающего. У нелюбимой купчихи тоже есть секс, он дает послушной девице власть, смелость, жаль ее мать не научила, что убивать людей нехорошо. Жаль, что какое бы то ни было влияние на девицу вообще отсутствует. Она - эпицентр всего действия, а мужчины в картине вообще не имеют никакой внутренней личины. Попытка дать умершему мужу человечность в лице воспитанника полностью рушится от образа его бабки, точно повторяющий всех мистеров Лестеров.

В мире Олдройда много жизненной политики, переосмысления, переигрывания, оптимизации под культуру Англии, трагедии существа и традиций, но не остается места для человека.

Отдельное спасибо режиссеру за недистрофичную актрису. Жаль, что внутренние переживания человека так сложно выразить лишь кинематографическими приемами.
------
«У меня, может, все сердце мое в запеченной крови затонуло»
------
Лет в 15 я решила, что все наши действия- это способ борьбы со скукой. Мы выброшенные из лона, сталкиваемся с проблемой, ограниченного, но достаточно долгого промежутка времени- именуемой человеческой жизнью, который нужно чем-то заполнить. Конечно, на помощь приходит семья, традиции, общество, законы и прочее. Но согласитесь, периодически времечко-то остается. И что с ним делать мы не знаем.

Собственно, картина Олдройда для меня попала на подзабытую, но благодатную почву. Здесь тебе, страдающая молодость под гнетом старости, страсть, возникающая просто чтобы заполнить время хоть чем-то кроме ритуального смотрения в стену.

«Прикорнет часок-другой, а проснется - опять та же скука русская, скука купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться»

Внутренней феминистке тоже есть чем поживиться- главная героиня, хоть и не самая умная женщина, что у Лескова, что у Олдройда. Но вызывает очень мощную эмпатию, и прощаешь ей все (ладно, скорее не считаешь, чем то из ряда вон) дикие и жестокие ее дела.

Если ты молод и полон жизни оказаться запертым в «безвоздушном» пространстве пуританства, ригидности и бесчувствия- все равно, что сидеть в одиночке в тюрьме строгого режима. Героиня фильма попадает именно в такую среду. Прекрасная Флоренс Пью, облаченная в тяжелый корсет, подавляя зевоту и постоянно пытаясь не улыбаться пееремещается из серой спальни в серую гостиную и обратно, отсиживает нелепые ужины с «мужскими» разговорами, в которых ей места нет, но она должна при них присутствовать, не перечит мужу, который не смотрит на нее как на человека и способен только самоудовлетворяться в углу. Естественно, что жажда эмоций, страсти, жизни, в окнце концов, одержит победу. И сметая все на своем пути, Катерина, будет любить, будет жить, ненавидеть, бояться и снова любить. И немножко людей в жертву любви и во славу светлого будущего положит.

Сравнивая первоисточник Лескова и кинополотно Олдройда, понятно, что фильм абсолютно не «русский», нет в нем ни присказок, ни атмосферы «купечества» и конца истории на каторге нам тоже не покажут. И к лучшему, на мой взгляд, пытаться создать атмосферу заведомо чужой тебе культуры- проигрыш по всем показателям. Поэтому создатели фильма пошли другим путем, взяли историю Лескова- перенесли ее в пуританскую Англию, добавили немного черных рабов, сильно урезали диалоги и полностью переиначили концовку, спасая главную героиню от полного крушения не самой высокоморальной, но личности (и смерти, чего уж там). С таким финалом фильма сделать правильный вывод сложновато- хочется поджигать лифчики.

Еще тут у нас приятная операторская работа с ручной камерой и сценами словно сошедшими с «викторианской» живописи. Цвета преимущественно серые. Интересный монтаж с очень динамичными и намеренно замедленными кадрами и.

И в сухом остатке у нас, очень феминистичная история, о пробуждений и победе «ведьминского» начала женщины, находящейся под гнетом мужской мезогинии и скотства. По крайней мере, большую часть фильма мне было приятно так думать.